Переломы - Страница 33

К оглавлению

Фред хмурится:

— Сколько тебе лет?

Алиса отвечает не задумываясь. Она чешет коленку, как будто хочет сковырнуть корку.

— Восемь.

Фред готов поверить, что он обращается к какому-то другому человеку, с собственными понятиями, с собственной мимикой.

— И как тебя зовут?

— Николя.

— Это неправда…

Их обгоняет универсал с подставкой для велосипедов. Фред замечает, что выражение лица пассажирки изменилось.

— Тебе не нравятся велосипеды? Я уже заметил, когда ты была у меня. Такое впечатление, что ты их боишься.

Алиса показывает язык:

— Я их не боюсь, я их ненавижу. Из-за них пришлось убить Дона Диего. Но ты молчи…

— Почему я должен молчать?

— Молчи… Это все секреты, про это знаем только я и папуля.

— А ты не хочешь рассказать мне свои секреты?

Она замолкает, играет со складками промокшей блузки.

— У тебя есть чупа-чупс?

— Что?

— Ну, чупа-чупс, карамелька…

— Э-э-э… Нет.

Алиса корчит злую гримаску:

— Вот поэтому я с тобой и не дружу. И больше я с тобой не разговариваю. Отвези меня обратно.

Фред вздыхает. Он останавливается на заправке, запирает дверцы машины, заливает полный бак, отходит, чтобы заплатить. Алиса вздергивает подбородок, медленно отводит руки от лица. Кажется, что огромная волна заливает ее голову. В кабине так спокойно, что она тоже успокаивается. Она трет глаза, поворачивает голову влево, вправо, вздрагивает, когда открывается дверца. Вначале она резко прижимается к стенке, готовая бежать:

— Фред?

Молодой человек в бандане усаживается на свое место и внимательно смотрит на нее. Ее голос звучит нормально, она держится прямее. Очки немного сползли с носа.

— Ну что, получше?

— Что я тут делаю? Что…

Она смотрит на свои часы — они разбиты.

— Фред, господи…

— Черная дыра?

Алиса кивает:

— Сад на ферме… Я закончила… копать… я…

— Копать? Зачем?

— Надо ехать домой! Я должна увидеть отца, я должна…

Она открывает дверцу, выходит и бросается бежать. Фред ловит ее у зоны отдыха.

— Алиса! И куда ты собираешься дойти таким образом?

— Я тебе уже сказала, я…

Фред крепко держит ее за руки, она отбивается и кричит. Он выпускает ее и отступает на шаг.

— Алиса, я… я не знаю, как тебе помочь.

Алиса ходит взад-вперед, она задыхается.

— Мне надо поехать к отцу. Понять, что происходит.

— Но, если ты помнишь, тебя только что пытался убить какой-то тип!

— Что?

— Черт, ты и это забыла…

Фред смотрит на Алису, как на перепуганного зверька. Измученные беженцы порой прибывали в Кале в состоянии душевного кризиса, и Алиса по всем статьям напоминает их.

— Мужчина, ростом не меньше метра восьмидесяти, волосы немного с сединой, голубые глаза. У него синий внедорожник, если хочешь — я записал номер. Я ему как следует вмазал лопатой по носу.

Фред протягивает ей листок бумаги. Алиса выхватывает его.

— Синий внедорожник? Но… Это же машина доктора Грэхема!

— Кто он такой?

— Доктор Грэхем! Мой психиатр! Он вовсе не пытался убить меня, что ты несешь? Ты его ударил?

Фред корчит гримасу.

— Он гнался за тобой. Что, по-твоему, я должен был делать?

— Надо туда вернуться. Это важно. Поехали!

Фред хватается за голову.

— Но… Ты себя слышишь? Я твержу тебе, что еще несколько минут назад ты делала все, чтобы сбежать!

— Все это ничего не значит. Доктор Грэхем меня давно наблюдает, он хочет мне помочь. Ты стукнул его лопатой! Я… Я должна поговорить с ним, а потом поговорить с отцом. Моя сестра… Моя сестра жива. Ее могила пуста. — Алиса трясет головой. — Это подло, Фред! Заставить меня верить, будто моя сестра умерла. Я уже и не могу представить себе Доротею живой. Десять лет… Это выше моих сил.

Фред, не оборачиваясь, идет к машине. Растерянная Алиса обгоняет его и становится у него на пути.

— Ты уходишь?

Фред вздыхает, а потом отвечает:

— Пойдем со мной… Мы быстренько заберем твою машину, а потом я отвезу тебя домой. Тебе надо отдохнуть.

Фред забирается в фургон, Алиса садится на пассажирское место, поправляет очки. Ее трясет при мысли о том, что произошло за последние дни. Фред смотрит в зеркальце и трогается с места.

— Думаю, что здорово опоздаю к вечерней раздаче еды.

— Это я виновата.

— Не волнуйся. Завтра будем делать, что ты хочешь, и постараемся разобраться в этой заварушке. Отличить правду от лжи. Алиса, я… я должен тебе кое-что сказать.

— Что?

— Несколько минут назад, прежде чем… ты выбралась из своей черной дыры, ты… Это очень странно, ты вела себя как маленький мальчик. По разговору, по тому, как ты двигалась. Ты говорила «папуля, мамуля», как маленький дурачок. Ты утверждала, что тебе восемь лет. Сказала мне, что тебя зовут Николя.

Алиса не отрывает глаз от дороги. Если бы только она могла убежать, закрыться где-нибудь, остаться одна.

— Бог знает что ты говоришь.

— Думаю, что и вчера, когда ты удрала из фургона, ты как будто стала ребенком, как раньше, с теми же реакциями, теми же страхами, такой же неуклюжей. Вот почему мальчиком по имени Николя — этого я не знаю. Но думаю, что эти черные дыры возникают каждый раз, когда ты превращаешься в этого мальчика. Мальчика, который боится отцовских наказаний, боится всего, что его окружает.

Алиса не видит во всем этом никакого смысла, она всегда так убегала, еще на ферме, и сейчас тоже. Это ведь так просто — убежать, спрятаться под кроватью.

— Я больше не хочу закрывать глаза на правду. На этот раз я хочу дойти до конца. Понять, какую роль во всем этом сыграл мой отец. И точно понять, чем я больна.